Интервью Buro 24/7: Оливье Ассайяс о Жюльет Бинош и Кристен Стюарт

Я смотрю, вы Уэльбека читаете [на столе перед режиссером лежит последний роман Мишеля Уэльбека "Подчинение", Soumission. — Buro 24/7]. И как вам?

Я знаком с Уэльбеком, очень его люблю, но это не любимая моя книга. Она, конечно, увлекательная, и Уэльбек — замечательный писатель, но я не фанат политических фантазий с участием французских медийных персонажей. Это дешево, как по мне. Слишком низкий уровень, по сравнению с предыдущими его романами. На мой взгляд, политическая сатира очень быстро устаревает.

Главная героиня вашего фильма "Зильс-Мария" — стареющая актриса, которая страшно переживает из-за своего возраста. Как вы справляетесь с актерскими комплексами на съемочной площадке?

Все актеры очень ранимые. Их нужно расположить к себе, они должны тебе доверять — в этом и состоит профессия режиссера. Если говорить конкретно о Жюльет Бинош, то она на съемках открывалась на полную, не задумываясь прыгала в пропасть. С ней было очень легко, хотя за свою карьеру я много раз сталкивался со слабостями актеров. 

Но вообще тревожиться из-за возраста — это общечеловеческая черта, понятная каждому. Нас всех пугает то, как стремительно проходит время и как мало возможностей у нас становится с каждым днем. Просто для актрисы это вдвойне актуально. Ее лицо показывают на огромном экране. Нам с вами не приходится проходить через эти пытки.

Мне кажется, что это неправда, но считается, что женщины тяжелее переживают старение, чем мужчины. Что вы думаете по поводу возраста?

Как и все, я переживаю. Единственное, что я понял, — жизнь состоит из этапов, мы неизбежно переходим из одного этапа в другой, нужно просто себе в этом признаться. И самое важное в жизни — не терять способность начинать все заново, с чистого листа. "Зильс-Мария" — меланхоличный фильм, потому что мы всегда с меланхолией думаем об утраченном времени. Но еще это кино о надежде, о том, что не нужно зацикливаться на прошлом.

В "Зильс-Марии" Хлоя Морец фактически играет Кристен Стюарт — юную звезду идиотских блокбастеров, за которой охотятся папарацци. Это специально так было задумано?

Нет-нет, это не была шутка для своих. Это случилось само собой в процессе кастинга. Подбор актеров полностью изменил сюжетную динамику, отношения между персонажами. Кристен Стюарт была у меня в голове, когда я придумывал Джоанну, молодую актрису. Я даже предложил ей эту роль, но Кристен захотела сыграть ассистентку. Мне показалось, что это хорошая идея. Вместо того, чтобы играться со своим имиджем, Кристен смогла дистанцироваться от него, посмотреть на него со стороны. По-моему, это очень умный ход.

Личные ассистенты всегда так оберегают актеров, что я как журналист считаю их своими врагами. А у вас с ними какие отношения?

У меня ассистентов нет. Но актерам они нужны. Они много времени работают над ролями в одиночестве, подолгу живут в тысячах километров от своего дома. Им необходим кто-то, кто бы защищал и поддерживал их. Актерам больше даже нужен друг, чем ассистент. Кристен, конечно, совсем непохожа на реальную помощницу Жюльет. Но у нее самой есть ассистенты, так что она хорошо понимает, в чем состоит их работа.

Недавно снова стали говорить о том, что в Голливуде нет хороших ролей для взрослых актрис, если это не Хелен Миррен или Мэрил Стрип. Насколько это актуальная проблема для французского кино?

Во французском кино все по-другому. Самые большие звезды в стране — это Катрин Денев, Изабель Юппер, Натали Бай, Фанни Ардан. Для французов возраст женщины никогда не был проблемой.

Как так получилось?

С одной стороны, режиссеров вдохновляют зрелые актрисы. С другой — у нас очень много женщин-режиссеров, они всегда играли очень важную роль во французской культуре. Еще причина в том, что Франция очень консервативная, хотя никто вам в этом не признается. Если ты уже кинозвезда, то это надолго.

В отличие от Голливуда, который все время гонится за молодостью.

Возможно, проблема Франции как раз в том, что здесь молодые актрисы редко бывают успешными. У нас гораздо больше взрослых актрис, чем молодых. Всем молодым французским звездам, которые собирают зрителей в кинотеатры и обеспечивают фильму кассовый успех, уже за тридцать. Совсем юных вы вряд ли найдете.

А как же Леа Сейду?

Вот Леа Сейду — единственный пример. Именно поэтому она снимается в каждом французском фильме. Второй такой нет.

Я уверен, что вам поступало много предложений снимать в Голливуде после выхода "Карлоса" [мини-сериал о революционере Ильиче Карлосе Рамиресе, который получил "Золотой глобус" в 2010 году. — Buro 24/7]. Почему вы до сих пор не там?

Если бы меня так уж привлекал Голливуд, я бы давно уже там снимал. У меня всегда был американский агент. Штука в том, что я сам пишу свои сценарии и не люблю работать с чужими. Я не умею быть режиссером по найму. Я мыслю по-другому, функционирую по-другому. Это как снимать рекламу, которую я просто ненавижу. Иногда у меня возникают мысли, что я, наверное, зря отказываюсь от хороших денег. Поддавшись минутной слабости, я иду на встречу с каким-нибудь крупным клиентом, но уже на первых минутах становится ясно, что мы с разных планет. Они не понимают меня, я не понимаю их. А в Голливуде почти все такие.

Когда там увидели "Карлоса", меня засыпали сценариями, но все это был условный "Карлос-2", только гораздо менее интересный. Эти ребята не осознают, что в "Карлосе" им нравится именно то, что они никогда, ни за что бы не позволили сделать голливудскому режиссеру. Они с удовольствием смотрят такое кино на экране, но денег бы на него никогда не дали. У них бы просто не хватило смелости. Ну или они уволили бы меня уже на третий день. Голливуд в этом смысле очень шизофреничный, хотя актеры там есть прекрасные. И успех "Карлоса" позволил мне работать с ними на тех условиях, которые нравятся мне.