Чем француженки лучше других и почему выбирают секс

По просьбе Buro 24/7 автор блога Amuse-a-Muse, несколько лет живущая в Париже, объясняет, чем француженки отличаются от других женщин.

 

Открытое письмо в Le Monde, критикующее движение #MeToo, вообще-то подписано сотней известных французских женщин, однако мировые СМИ упоминают лишь Катрин Денев. По социальным сетям в наших широтах уже прокатилась волна поддержки колонки: француженки лучше других разбираются в мужчинах!

Об умении французских женщин из всего сделать конфетку в разных жизненно важных ситуациях – на кухне, в постели, перед зеркалом, в бутике и перед раскрытым шкафом в понедельник утром – написано немало.

Остальной мир время от времени убеждает себя в мифическом статусе французской женщины. Мадемуазель и мадам не возражают. Но волшебной жизнью не живут. Узнать об этом – все равно что научиться самой печь пирожные-макароны. Очарование исчезнет, зато появится уверенность в собственных силах.

Прожив достаточное время во Франции, вы вдруг начинаете замечать, что рядом с вами в метро и в очереди за багетом стоят женщины, которым повезло родиться в стране, защищающей права своих граждан. Свобода слова, обязательное государственное страхование здоровья, бесплатное школьное и даже высшее образование, защита частной собственности и оплачиваемый отпуск – не пустые лозунги. Но и этих благоприятных условий французским женщинам мало: за свои права они продолжают бороться и сегодня.

Француженки всегда восхищали меня умением сочетать практичность, легкомысленность, бунтарство, гедонизм и способность сделать из ничего что-то красивое и вкусное. Но так ли уж загадочно это их таинственное je ne sais quoi?

Мне сложно рассуждать о жизни неимущих и очень богатых, поэтому остановлюсь на среднем классе.

Его представительница с детства усвоила, что "дачá", дом родителей и пара квартир, которые папа с мамой сдают хорошим людям, – гарантия того, что ей всегда хватит на бокал белого и дюжину устриц в воскресный полдень. Вообразить, что сменившаяся власть отберет у нее недвижимость или, не дай бог, заставит платить по кредиту свыше двух процентов, да еще и в иностранной валюте, француженка не может в принципе.

Если она потеряет работу, то достойное пособие по безработице (не зря же она отдавала половину своих доходов государству) поспособствует тому, чтобы она не отказалась от привычного образа жизни. Ведь в иное воскресенье француженка привыкла пропускать не один, а пару бокалов белого.

Отличное бесплатное школьное образование, воспитывающее картезианский подход к бытию, обеспечит француженке всестороннее развитие. Твердые знания истории искусства, возможно, не станут профессией, но точно помогут ей избежать банальностей в жизни. В списке идей о том, как приятно провести время, всегда окажется посещение выставки. Эти же знания позволят ей заприметить на блошином рынке дышащий на ладан столик, который она ошкурит, перекрасит и превратит в полный "шарман".

Умение разбираться в искусстве делает француженку чувствительной к красоте, поэтому и все ее "творения" – суп, наряд, интерьер – будут подчиняться законам прекрасного. Один из которых – закон "искусственной естественности". Его основателем можно считать Людовика XIV, который так невзлюбил барокко, что скульпторы, художники и архитекторы вынуждены были придумать французский классицизм, отрицающий вычурность и нарочитую театральность.

А еще Людовик был страшно недоволен тем, что большие деньги, потраченные на привозимые из-за рубежа ткани и специи, утекали из страны. С его подачи заработали местные мануфактуры, а кухня, отказавшись от сильных ароматов, обогатилась легкими нотами местных трав. "Французское – лучшее!"– заявил король. Француженки (как и французы) свято верят в это до сих пор.

Еще одна "тайна" француженок – умение себя баловать. Не всегда по-королевски (новыми губами или дорогостоящей сумкой), а чередой маленьких удовольствий: красивым букетом, ланчем в парке, ванной с пеной после работы (за скребущимися в дверь детьми, уж будь добр, последи ты, дорогой!)… Француженки умеют уважать свои границы и редко доводят себя до изнеможения ради комфорта остальных членов семьи.

В конце концов, свобода и равенство – два из трех столпов французской государственности. Пока не видите ничего необъяснимого, правда?

"Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать" – согласно этой знаменитой фразе Вольтера Франция продолжает жить и сегодня. Дебаты – любимое времяпрепровождение нации. И письмо в Le Monde, написанное Катрин Милле, Сарой Шиш, Катрин Робб-Грийе, Абнусс Шалмани и Пегги Састр, – лишь одно из мнений. По другую сторону баррикад – их идеологические противники, женщины во главе с Каролин де Аас, поддерживающие движение с хештегами #MeToo и #BalanceTonPorc ("выдай свою свинью").

Суть французской дискуссии отличается от "дела Вайнштейна". На мой взгляд, обсуждение темы насилия началось в сентябре, когда в эфире одной из передач писательница Кристин Анго довела до слез бывшего евродепутата Сандрин Руссо, только что написавшую книгу "Говорить".

Обе женщины подверглись насилию. Сандрин предпочла призвать Францию к обсуждению проблемы жертв сексуальных домогательств, в то время как Кристин отказалась считать себя жертвой, заявив, что нужно научиться справляться самой.

Сегодня некоторые называют открытое письмо в Le Monde нелепым, поскольку в нем авторы смешали "все на свете": цензуру произведений искусства, ухаживания, насилие и изнасилование. Каролин де Аас, автор ответной колонки в Liberation под названием "Свиньи и их союзники/цы", утверждает, что ухаживание и насилие – не разные степени сексуального интереса, а отличные по своей природе процессы. К тому же серьезность домогательств устанавливается законом, а не тем, насколько болезненно женщина пережила произошедшее. Вина за агрессию, по мнению де Аас, ложится на мужчину: его действия – его и ответственность.

Подписавшие же письмо в Le Monde настаивают на том, что сексуальность – понятие комплексное, включающее в себя элементы агрессии. Они также опасаются незаконного "цифрового правосудия" и вечного клейма "жертва насилия" для пострадавших. А еще того, что "пуританофеминистки" ограничивают свободу женщин и способствуют сегрегации, пытаясь создать "безопасные для женщин зоны".

В ответ им сыплются обвинения де Аас в буржуазности, оторванности от действительности, потакании насильникам и поддержке интересов индустрий, контролируемых мужчинами. Игнорирование проблемы, по мнению де Аас, характерно традиционному обществу ("Бабушка, меня изнасиловали" – "Дорогая, ты не видела нашу миску для пасты?"), но перемены неизбежны.

12 января в Liberation вышла еще одна колонка. Писательница Лейла Слимани заявляет следующее: "Я не хрупкое беззащитное существо. Не нужно меня оберегать. Однако я нуждаюсь в защите своего права на безопасность и уважение. И еще кое-что. Далеко не все мужчины – свиньи".

14 января вечером в Liberation появилось открытое письмо Катрин Денев, в котором она извинилась перед пострадавшими от насилия, если текст письма в Le Monde ранил их чувства: "Я люблю свободу. И не люблю тенденцию нашего времени, когда каждый думает, что он вправе судить и вынести вердикт другому человеку. […] Мы должны жить без того, чтобы называть друг друга "свиньями" или "шлюхами". […] Решением проблемы станет правильное воспитание наших сыновей и дочерей. И процедуры, согласно которым всякий насильник будет немедленно наказан. […] Наконец, я подписала этот текст потому, что считаю опасным "чистки" искусства. Сожжем де Сада? Назовем Леонардо да Винчи педофилом и запретим его полотна? Уберем из музеев Гогена? Уничтожим рисунки Эгона Шиле? Этот климат цензуры лишает меня дара речи и заставляет переживать за будущее наших обществ".

Пожалуй, подобной золотой середины во Франции придерживаются многие женщины. И, думается мне, страна придет к разумному решению. Однако прежде все желающие должны высказаться. Писать свою историю жизни, уделяя внимание как значительным темам, так и мелочам, – в этом, по-моему, и есть секрет француженки. Но разве не в этом же секрет успешной жизни каждой женщины? Каждого человека?

Прожив в Париже несколько лет, я перестала верить в некую тайну французского бытия. Зато я верю в то, что сознание лидеров мнений определяет бытие остальной части населения. Выводы делайте сами. И еще. Возможно, пирожные-макароны и не выглядят так заманчиво, как раньше, зато я могу их испечь сама.

 

Читайте также: Почему женщины против актрис, говорящих о насилии? Отвечает психолог.