PFW: Грейс Коддингтон и дурак таксист

Не прошло и недели, как я, устав от унылого парижского метро, решаюсь освоить Uber: скачиваю приложение на айфон, нахожу место с вайфаем (та еще задача) и вызываю машину, чтобы ехать с показа Junya Watanabe на resee Loewe. Мой первый водитель — развеселый Мохаммед — долго не может меня найти и звонит, чтобы выяснить, где я. Он говорит по-французски и чуть-чуть по-английски, я говорю по-английски и чуть-чуть по-французски, беседа грозит затянуться, и тут Мохаммед, проверив, видимо, онлайн-переводчик, выговаривает четко и без акцента: "Ти де?". С перепугу я вспоминаю весь свой скудный французский словарь, и мы с ним находимся на автобусной остановке.

Водитель Мохаммед знает, как спросить "Ти де?"

"И что же вы делаете в Париже?" — ведет светскую беседу чернокожий Мохаммед, одетый в кепку Lacoste. "Фэшн-вик", — сознаюсь я.

Мохаммед притормаживает машину, разворачивается ко мне, внимательно меня изучает и подытоживает: "Конечно, только фэшн-вик. Великолепно выглядите, великолепно".

Мы болтаем дальше, и Мохаммед освежает с моей помощью свой украинский словарь: "ти де" он уже выучил, запомнил "так" и "ні", а теперь мы озаботились переводом слова "сука". Лучше всего, советую я, использовать слово "срака" — ну если искать не дословный аналог, а равное по эмоциональному накалу слово.

Именно это слово идеально описывало субботнее утро в Париже: с ночи случилась метель с мокрым снегом. "Я иду на утренник", — мрачно иронизирую я сама с собой, шагая по мирно спящему городу. Падает мокрый снег, а начало в 9:30 утра — японцы так жестоки, думаю я, обходя по периметру вокзал, предполагаемое место показа Junya Watanabe. Стайка нарядных людей, одетых в гиперобъемные вещи, — верный признак, что я на месте. Некоторые — вроде Линн Ягер — очевидно выбрали стиль оверсайз из вполне практических соображений: одеться как капуста — лучший способ, чтоб не замерзнуть. И кофе, который гостям разносят официанты с таким видом, будто это шампанское, — лучшее начало утра.

В первом ряду на показе Watanabe сидит Грейс Коддингтон, которая была креативным директором американского Vogue с 1988 года, а теперь занимается немного другими вещами. Пока между рядами под звуки органа вышагивают модели в черных шапочках и инопланетных шляпах-спиралях, Грейс быстро-быстро зарисовывает силуэты в тетради. А потом, отложив тетрадь, аплодирует — громко, от всей души.

Показы предполагают шоу, а вот resee — полезное мероприятие для журналистов и интересующихся, когда вещи можно рассмотреть вблизи, пощупать, померять, сфотографировать — словом, изучить досконально и тщательно, а не как на показе, когда вокруг музыка, нарядные люди, атмосфера. И вот в назначенное время к определенному шоу-руму стекается модный люд — чтоб дать строгую оценку, не отвлекаясь на антураж.

Справедливости ради сказать, вещи Loewe прекрасны в любом ракурсе — тот счастливый случай, когда идея не уступает мастерству. Андерсон обращается с роскошью легко и бесцеремонно — и платье из тонкой нежной замши кремового оттенка соседствует с юбкой, связанной из резинок для денег, а на сумку из мягкой синей кожи подвешена на шнурке огромная плексигласовая кошачья морда. Анна Делло Руссо в тихом восторге фотографирует на айфон одну деталь за другой.

Анна Делло Руссо в восторге от Loewe

Само собой, показы на парижской Неделе моды устраивают в самых разных местах: от павильонов в буржуазно-променадных садах Тюильри и фешенебельных особняков до промышленных лофтов — антураж имеет значение, как ни крути. И Раби Кайруз, ливанский модельер, сделал свой показ прямо в здании своего модного дома, небольшого двухэтажного особняка с маленьким двориком — он переехал сюда из Бейрута в 2008 году.

Перед началом показа гостей просят подобрать ноги под себя — иначе моделям негде будет пройти. На фоне арабских мелодий девушки, одетые в изысканные костюмы из тонкой шерсти и расшитые длинные платья, аккуратно вышагивают между тесно расставленными рядами стульев. Красиво, шикарно, роскошно и тонко: настоящий парижский дизайнер — и аплодисменты в конце, искренние и долгие, тому подтверждение.

На показе Chalayan модели отбрасывали цветные тени

В конце дня мы с подругой Таней садимся в очередной "Убер" — водитель Руслан, услышав нашу беседу, радостно включает хит "Руки вверх!", тонко намекая, что он тоже говорит по-русски. "Я, знаете, из Нальчика", — вступает он в разговор. В ходе дальнейшей беседы нам приходится узнать, что Руслан тут уже тринадцать лет, французы отвратительны, он поправился и похудел на 32 кг, французы ни о чем не говорят, Эйфелеву башню взорвут террористы, Франции через сто лет не будет, французы вымирают, арабы омерзительны, негры еще куда ни шло, но они доиграются, они все доиграются, они все тут доиграются.

Выйдя из машины, от Руслана хочется отмыться. "Слушай, — говорю я Тане, — ну как он мог прожить тут тринадцать лет и остаться ватником?". "Больше никаких Русланов", — отвечает шокированная Таня.

И мы идем дальше гулять по Маре, и я ахаю перед джек-расселом, и объясняю владельцу, что у меня такой же, а он показывает мне видео, как он и джек-рассел едут куда-то на мотоцикле. И потом мы гуляем по Маре, проходя точки с лучшим фалафелем, с лучшими хот-догами, лучшими конфетами, витрины сумасшедших магазинов, шоу-румы с нарядными людьми.

Руслан, ты дурак.

Читайте также: Диана Перне и мужчины с гранатой. Татьяна Кремень о Неделе моды в Париже.